Героический режим. Не для героев [СИ] - Геннадий Башунов

— Это дракон! Магическое существо! Вспомни легенды! Они помогли первым людям, потребовав у них небольшую дань. Действительно небольшую, относительно числа всего человечества. Наши предки заключили этот договор, и мы должны следовать ему! Ты же…

— Да! Я просто хочу его разорвать в одностороннем порядке, и я уже многое для этого сделал! Это пережиток старых времён. От драконов теперь нет никакой помощи, они выродились и поглупели, их интересует только жратва!

— Ты так говоришь только потому, что твоя семья оказалась в числе жертв.

Гость вскочил из-за стола и схватил старика за бороду. Я увидел его лицо целиком — его правая половина представляла собой один большой шрам. Кожа будто бы оплыла, как расплавленный воск, огрубела. У мужчины — почти старика, ему было глубоко за пятьдесят, что для средневековья много — отсутствовал глаз, от уха осталась только дыра, его правая сторона рта почти не шевелилась, но голос был внятным и громким.

— Да, — прошипел он в лицо старику. — Я так говорю, потому что одна из этих тварей убила мою семью. И я говорю от имени всех близких, чьих родственников убили драконы. Мы ненавидим этих тварей. И я сделаю всё, чтобы их род был полностью уничтожен. Я убил пять драконов за двадцать лет, пять! Ещё двоих убили другие, а один сдох от старости. Остался один. И ты не остановишь меня на пути к моей мести! — Он отпустил бороду старосты и тяжело уселся за стол. — Ночью я выхожу. Если хочешь меня остановить, созывай всю деревню, я познакомлю их со своим мечом. Это будет небольшой ценой, совсем небольшой. И я заплачу её для того, чтобы дракон больше никого не убил.

— Драконоборец, ты просто погибнешь, — устало покачал головой старик. — Мне жаль тебя. Жаль твою семью, но больше всего тебя. Ты потерял свою жизнь уже давно, потому что жизнь ради мести — лишь жалкое подобие. Но этим утром, когда ты доберёшься до горы, ты потеряешь возможность двигать и мыслить. Мне правда тебя жаль. Никто и не попробует тебя остановить. Прощай. — Он поднялся из-за стола и вышел из таверны.

— Этой жизни меня лишил дракон, — тихо сказал ему вслед драконоборец. Его голос был полон тоски.

— Возможно, — громко сказал Павел. — Мы можем вам помочь. Если, конечно, дракон такая скотина, как вы говорите.

Драконоборец уставился на него своим единственным глазом. Мне показалось, что он сверкает в полутьме.

— Да, парень, он именно такая скотина, как я говорю. Тридцать лет назад, когда я был совсем другим человеком, один дракон напал на моё поместье. Он убил и сожрал мою жену и двух дочерей, сжёг мне половину лица, ударом хвоста сломал обе ноги. Я лежал и смотрел, как он пожирает мою семью, мой смысл жизни, и ничего не мог сделать. Я молил его убить меня, но он побрезговал взрослым мужиком, мясо, видимо, слишком жёсткое. Десять лет после этого я тренировался у именитых бойцов и убийц драконов. А когда стал лучшим, я показал насколько жёсткое моё мясо.

Но сейчас мне уже слишком много лет, и я, скорее всего, погибну. Поэтому я приму вашу помощь. Денег у меня немного, но, думаю, вы хорошо поживитесь в логове дракона.

— Мы согласны, — кивнул Павел. — Выходим, значит, затемно?

— Да, в полночь.

— Тогда нам надо поспать.

К вечеру погода выправилась окончательно, и ночью воцарилась приятная прохлада, а не пронизывающая слякотная гадость. Мы миновали две рощи, одно поле, и оказались у горы. Издали она выглядела довольно крутой и обрывистой, но, как выяснилось, всё было не так уж и плохо. Мы по большей части шагали, чем карабкались, да и те места, где приходилось помогать себе руками, не были чересчур опасными. В высоту гора имела около километра, нам же пришлось пройти путь в три. На гору великого дракона, конечно, не катит, но, блин, вряд ли мы бы выдержали восхождение на Эверест.

Драконоборец уверенно вёл нас за собой. Судя по всему, он хорошо разведал дорогу… или просто он был неписем, ведущим нас. Я что-то в последнее время путался. Драконоборец — имени своего он не назвал, сказав, что тот человек погиб тридцать лет назад — был суровым и молчаливым, единственные слова, которые он говорил, были «Быстрее» и «Здесь осторожней». Очередной плохо прописанный НПС? Нет, почему-то это только добавляло его образу своеобразного брутального шарма. Да и в таверне он был весьма красноречив. Кому как, а мне за его историей следить было интересно. И уж тем более за её развязкой, в которой я приму непосредственное участие.

Последний участок пути нам пришлось карабкаться. Это было не опасно, но Павел фактически тащил за собой Юлю, которая плохо владела сломанной рукой, а Алексей тихо матерился от боли.

Сделав последний рывок, мы выбрались на плоскую площадку метров двадцати в диаметре. Она была усыпана костями и доспехами. Было ещё темно, но я обратил внимание, что они лежат в странных позах так, будто смерть застигла их за молитвой. И видимых повреждений ни на одном из скелетов не было. На противоположном краю площадки располагалась пещера в скале, которая и была вершиной горы.

Драконоборец сделал жест, призывающей к молчанию, сбросил с плеча свой огромный двуручник и вытащил его из ножен. Он медленно и осторожно подался вперёд.

— Драконы, как и многие животные, спят по ночам, — говорил он вечером. — А самый сладкий сон перед рассветом. В это время мы и атакуем. Я буду действовать сам. Если у меня не получится, то рассчитываю на помощь.

Да, на помощь. Сам он, скорее всего, не справится, иначе нам не дали бы этот побочный квест. Поэтому Костя подался вперёд, подняв щит для защиты, остальные приготовили касты, а я, набросив скрытность, взялся за арбалеты.

Драконоборец уже почти достиг пещеры, как в ней что-то шевельнулось. Я сглотнул слюну, готовясь стрелять. Драконоборец напрягся, вставая в боевую стойку…

Бесполезно. Зачем? Как мы посмели сделать это?

Дракон, вышедший из пещеры, был великолепен. Размером с человека, но с мощными крыльями, покрытый ослепительно сверкающей чешуёй, он являлся квинтэссенцией красоты. Его огромные глаза на вытянутой морде были преисполнены мудрости и сожаления. Он жалел нас. Жалких существ, позарившихся на что-то настолько прекрасное, что было не от мира сего.

— Вы увидите его, — говорил нам староста перед выходом. — Увидите и поймёте. Нет ничего прекрасней в этом мире, чем полёт Жемчужного дракона.

Он был прав. Я услышал лязг оружия о камни и понял, что тоже выронил свои арбалеты. Мои ноги подкосились, я упал на колени. А Жемчужный дракон шагал к нам, грациозный, прекрасный.

Мои глаза наполнились слезами. Я стоял на коленях и молил о прощении это божественное существо.